Новости

Apr 14, 2023

Протестующий в Иране: «В тюрьме мы могли слышать избиения и крики»

Антиправительственные протесты в Иране продолжаются восьмую неделю, несмотря на

Антиправительственные протесты в Иране продолжаются восьмую неделю, несмотря на подавление со стороны сил безопасности, в ходе которого, по словам местных правозащитников, по меньшей мере 328 человек были убиты и еще 14 800 задержаны.

Одна протестующая женщина в возрасте 20 лет, которая провела неделю в тюрьме и недавно была освобождена под залог, рассказала корреспонденту Би-би-си Хосро Калбаси Исфахани, что она была свидетельницей физических и психологических пыток и других видов жестокого обращения.

В этой статье содержатся подробности, которые некоторых читателей могут расстроить.

«Меня выпустили из тюрьмы, но я чувствую, что все еще в кандалах.

Я слышал истории об арестах и ​​пытках людей, но все по-другому, когда видишь подобные вещи своими глазами.

Я чувствую, что сейчас взорвусь от ярости, поскольку не могу ничего сделать для тех, кто все еще заперт в тюрьме. Я просто хочу обнародовать это свидетельство.

Среди задержанных вместе с нами были девочки лет 15.

Две молодые женщины страдали хроническими заболеваниями, но наши тюремщики отказались дать им лекарства. Одна из них запаниковала и потеряла сознание, когда ей был приговорен к суровому тюремному заключению. Но силовиков это не волновало. Мы попросили их вызвать скорую помощь, но женщина-полицейский сказала, что с ней «скоро все будет в порядке».

Эту же женщину пытали во время допроса. Они так сильно избили ей руки, что почти все ногти были сломаны.

Когда у другой женщины случился припадок, охранники просто отмахнулись от этого, сказав, что если она умрет, это будет означать «на один кусок мусора меньше на земле». Она страдала эпилепсией, но охранники отказали ей в приеме лекарств.

Четвертая женщина заболела раком. Но силовики отказали ей в медицинской помощи. У нее были письма от уважаемых врачей, в которых говорилось, что ей необходимо посещать медицинские центры для плановых процедур, но в медицинской помощи ей отказывали.

17-летняя девушка рассказала, что ее больше всего беспокоило то, что она не сможет получить хорошие оценки на выпускных школьных экзаменах, потому что не сможет учиться в тюрьме. Она сказала нам, что надеется, что ее мать сказала директору школы, что она больна, и они отпустят ее обратно в школу после освобождения.

Молодой человек лет 20, арестованный одновременно с нами, был сильно избит силовиками. Они ударили его дубинками по голове. Он боялся, что умрет здесь и сейчас. Он дал нам свое имя и адрес своих родителей, чтобы мы могли рассказать им о его последних минутах. Я не знаю, куда они его забрали.

Они также привели молодых людей в соседнюю с нашей камеру и избили их. Мы могли слышать звуки избиений и их крики. Мы запаниковали, когда услышали эти звуки.

Еще одним ужасающим моментом ареста во время протестов было то, что не соблюдались четкие процедуры. Вы не знали, что может с вами случиться, час за часом. Все зависело от прихоти офицера, ведущего ваше дело. И они постоянно вам лгали. Вас держали в состоянии неопределенности.

Многие протестующие также не могут позволить себе огромные залогы, которых требуют судьи, а это означает, что они застряли в тюрьме.

После освобождения я почувствовал, что мои руки связаны. По всему моему городу установили столько камер наблюдения, что мне кажется, что куда бы я ни пошел, за мной постоянно наблюдают.

Многие люди перестали брать с собой на акции протеста свои мобильные телефоны, потому что это подвергнет их дополнительному риску в случае ареста.

Некоторые протестующие брали с собой старые «тупые телефоны» (обычные телефоны без Интернета и приложений). Но силы безопасности стали относиться к этому с осторожностью и теперь обвиняют их в том, что они являются «лидерами беспорядков». В некоторых случаях они освобождали людей из центров содержания под стражей, а затем совершали обыски в их домах и конфисковывали все их электронные устройства.

Я надеюсь, что никому больше не придется пережить даже толику того, что мы видели и пережили.

Во время ареста меня избивали. Но ваша личная боль становится несущественной, когда вы видите боль других.